Фото: Прямая трансляция выступления ансамбля «Hand in Hand» при Кустанайской филармонии

Они слушали родные мелодии, вполголоса подхватывая знакомые с детства песни, и в памяти их оживала родина немецких предков. Эльвира Мут пела в сопровождении симфонического оркестра и общалась с цветом казахской культуры. Ей были под силу «Аве Мария» Баха и Шуберта, ария Кармен из оперы Бизе, музыкальные партии Марицы из оперетты Кальмана. Ее голос звучал в постановках «Пиковой дамы» Чайковского, «Фауста» Гуно, «Дона Карлоса» Верди. Она исполняла испанское болеро на итальянском языке. Эльвира Мут сделала бессмертной песню нежной любви «Der weiße Flieder» («Белая сирень») казахстанского композитора Оскара Гейльфуса на стихи Норы Пфеффер. Кстати, первым исполнителем этой песни был народный артист Советского Сою­за Ермек Серкебаев, который однажды перед зарубежными гастролями записал ее на пластинку в столице Казахстана.

НА ИЗЛОМЕ ЭПОХ

Эльвира Августовна Мут родилась 27 октября 1922 года в селе Гримм автономной области немцев Поволжья. Примерно через год область была преобразована в автономную республику – АССР НП. А немецкая колония, из которой потом сформировалось ее родное село, была заложена еще в 1765 году. Основоположниками были 89 семей из Вюртемберга, Гессена и Саксонии. Название Гримм произошло от имени первого старосты колонии, хирурга Генриха Ульриха Готфильда Гримма.

Это была колония с трудолюбивыми и набожными немецкими поселянами: хлебопашцами, торговцами и ремесленниками. В Гримме изготавливали конные повозки, производили курительные трубки. Маркой колонии было производство сарпинки, тонкой хлопчатобумажной ткани. В Гримме была изобретена знаменитая «веялка-колонистка». Быт и духовный мир жителей можно представить по «Хроникам колонии Гримм», в которых описаны и сельские праздники.

ДЕНЬ БЕЛОГО ЦВЕТКА

Вот одна из старых записей в «Хрониках»:

«11 мая в Гримме проводился День белого цветка. После обеда празднично одетые дамы с искусно сплетенными корзинками, наполненными белыми цветами, прохаживались по улицам села. Всем встречавшимся на пути их шествия миловидные фрау и фройляйн прикалывали на одежду по цветку. Сопровождали их столь же празднично одетые галантные мужчины-колонисты. Звучал музыкальный оркестр, исполнявший мелодии церковных песен.»

Где-то среди них, безмятежные и благодатные, шли навстречу своему будущему и будущему своих детей и внуков предки Эльвиры Мут.

Казалось, ничто не предвещало беды. Однако вскоре процветающая колония Гримм, как и все остальные колонии немцев, была пущена на распыл.

РЕПРЕССИВНАЯ КОСА СОВЕТОВ

Все отчетливее и зримее из очертаний трудового серпа на гербе СССР стала проглядывать «старуха с косой». Молодые и красивые, полные сил, один за другим немецкие колонисты падали, как спелые колосья, под неотвратимым напором скрежещущей железом советской репрессивной машины. В России пришло время страшной жатвы.

1921 год стал печально известен расправой в Гримме над участниками восстания Бальцеровского полка. В селе был расстрелян каждый третий мужчина. В огне этих событий часть семьи Мут (Muth) переехала в США, а часть в Канаду. Но родители Эльвиры остались в России. Им и ей пришлось до дна испить горькую чашу репрессий.

В начале войны, осенью 1941 года, последовало тотальное выселение немцев, а в мае следующего года название немецких населенных пунктов в Поволжье как ветром сдуло со всех карт. Словно никаких немцев тут не бывало и в помине!

ПРИНЦЕССА НА НАРАХ. СТОПТАННЫЕ ТУФЕЛЬКИ

Эльвире в это время исполнилось всего девятнадцать. Казалось бы – время немудреных девичьих радостей и первой любви. Вместо этого будущая звезда немецкой эстрады четыре года своей молодой цветущей жизни провела в лагерном аду.

Со своей неопытностью и непосредственностью она была похожа на младшую принцессу из сказки братьев Гримм «Стоптанные туфельки». Только «туфельки» свои она стоптала не на танцах, а на тяжелых каторжных работах.

Эльвира не только прошла трудармию, но и стойко вынесла репрессии послевоенных лет. Об этом она вспоминала так: «Меня в телячьем вагоне увезли на каторгу в Соликамск. Там нас поднимали в пять утра и гнали зимой под конвоем на стройку. Ночами в бараках нам не давали спать насекомые. Обессиленные и полуголодные, мы досыпали на ходу, по пути к месту работы, непосильной даже для мужчин».

Там, конечно, она бы не выжила – если бы, как в сказке, не повстречала своего короля, Владимира Кенига. Кстати, Кениг так и переводится с немецкого: король. Ну а в реальности это был такой же советский раб, только из мужской колонии. Он попал туда из Оренбурга.

Без документов пожениться официально они не могли. Эльвира в 1946 году родила дочь, и ее с трудармейской каторги списали. Король умер. Дочери Людмиле не довелось ни разу в жизни взглянуть на своего отца.

Так, в стоптанных туфельках и с младенцем на руках, Эльвира оказалась на свободе. Замуж она больше никогда не вышла.

Через некоторое время Эльвира с ребенком перебралась в Кизел, поближе к брату. Но брат умер, там же, от силикоза, полученного в шахте. Комендант разрешил ей выехать в Пермь на учебу.

Отец Эльвиры Мут был пианистом. Звуки музыки, звучавшей в доме, она помнила с детства. Дочь пошла по стопам отца. Она окончила музыкальное училище по классу вокала у педагога Татьяны Березинец, которая настаивала на продолжении музыкального образования. Эльвира хотела поступить в Горьковскую консерваторию. Но комендатура закрыла ей туда путь.

Она стала работать в музыкальной школе Кизела, пела в кинотеатре. Был такой советский обычай после войны: за полчаса до сеанса начиналось выступление музыкантов. Или в фойе, или прямо в кинозале, где сбоку от экрана стояло пианино. Отец Эльвиры, Август Яковлевич, аккомпанировал (тогда это называлось «служить тапером»), а дочь пела. Зрители уже знали эту пару и ходили специально «на них». Позже Эльвиру приняли в хоровой коллектив Челябинского оперного театра.

В 1959 году семья Мут из Кизела переехала в столицу Казахстана Алма-Ату. Скромных сбережений хватило для покупки небольшого домика.

Дочь Эльвиры Мут, Людмила, окончила музыкальную школу в Алма-Ате и два курса музыкального училища в Темиртау. По состоянию здоровья завершить учебу она не смогла, болела хроническим бронхитом. Решили перебраться в Семипалатинск. Появилась надежда, что воздух семипалатинского реликтового бора пойдет ей на пользу.

АНСАМБЛЬ «РУКА В РУКЕ»

Хрущев подписал постановление ЦК о создании в целинном крае Всесоюзного немецкого эстрадного ансамбля для подъе­ма энтузиазма немцев как основных производителей хлеба. Благодаря этому в 1961 году был основан ансамбль «Рука в руке» (Hand in Hand). Первое выступление ансамбля состоялось в зале Кустанайского областного драмтеатра. Публика, коллеги по филармонии и театру, музыкальная общественность Кустаная приняли ансамбль восторженно. Зал был набит битком.

Свой первый концерт ансамбль начал своеобразной визитной карточкой, песней Андре Азриэля «Freundschaft».Исполнительский талант Эльвиры Мут вырoс на синтезе двух культур – немецкой и русской. Она очень любила и прекрасно исполняла русские романсы, но основу ее репертуара составляли немецкие фольклорные песни. Когда она пела «Wie die Blümen draußen zittern» и звучал припев: «O bleib bei mir und geh nicht fort, mein Herz ist ja dein Heimatort», – зрители в зале не могли сдержать слез.

Одной из ее самых любимых была песня «Im schönsten Wiesengrunde» («На самом красивом лугу»).

НЕ ЛЮБИЛА КРАСНЫЙ ЦВЕТ

Эльвира Августовна была необыкновенной красавицей и обладала прекрасным голосом. Ее песни расцветали, как цветы. А когда она исполняла задушевную народную песню «Das stille Tal» («Тихая долина»), песню юности своей матери, ей вспоминалась цветущая долина родного Поволжья, откуда ее родителей вместе с ней, еще совсем девчонкой, выбросили из родного дома.

После перенесенных страданий душа холодела от одной только мысли о представителях советской власти. Но в 1970 году она приняла участие в правительственном концерте в Алма-Ате. Знаменитую арию Эболи из оперы Верди «Дон Карлос» и «Приют» Шуберта, с блеском исполненные Эльвирой Мут на немецком языке, слушали тогда Брежнев с Кунаевым.

«Натянув белые перчатки, в складках своего воздушного капронового платья она прятала натруженные ладони рабочих рук, стесняясь показать их зрителям». Так отзывался один из зрителей.

Всю себя она отдала сцене. Преданная мировой музыкальной культуре, она не только пела, но и рассказывала о классике в филармонических музыкальных лекториях.

Ее концертные платья заказывали у мастеров, но иногда их шила дочь. Людмила, как и мама, беззаветно любила музыку, сцену, искусство.

Ни одно из сценических платьев певицы не было красного цвета и не содержало красных элементов. В молодости чаще всего ее наряды были белыми, легкими и отражали душу певицы – незамутненную, чистую и всегда готовую к полету. По воспоминаниям выступавшего вместе с ней долгие годы Вилли Мунтаниола, «ее голос вольной птицей, с вырвавшимся из неволи немецким языком, свободно порхал от нижнего регистра к верхнему, выделывая на звуковом полотне такие замысловатые росписи, что ни в тембре, ни в технике, ни в диапазоне сравниться с ней не мог никто». Полностью отдаваясь исполнению, она покоряла огромные зрительные залы.

ОБЩЕСТВЕННАЯ АКТИВНОСТЬ

Эльвира Августовна была человеком принципиальным и энергичным. Она стала одним из организаторов немецкого общественного движения в Казахстане. На первых встречах немецких активистов в Алма-Ате она вместе с ними вырабатывала стратегию действий, направленных на то, чтобы добиться реабилитации немецкого народа, возрождения его культуры и самобытности.

Когда жила в Семипалатинске, принимала участие в четырех конференциях и двух съездах немцев Советского Союза с делегациями от Семипалатинской области.

При Семипалатинском городском обществе «Возрождение», основанном в 1989 году, Эльвира Августовна создала фольклорный ансамбль «Einheit». Коллектив стал лауреатом областных, республиканских фестивалей и союзных музыкальных фестивалей, выезжал на гастроли в Киргизию, Алма-Ату, Джамбул, Кустанай, города Сибири, на Алтай, совершал гастрольные турне по Волге, участвовал в гала-концерте в театральной студии Москвы. Также «Einheit» обеспечивал культурную программу Первого съезда трудармейцев Казахстана, был единственным музыкальным коллективом на открытии Немецкого Дома в Алма-Ате, участвовал в различных юбилейных мероприятиях в столице республики. Коллективу присвоено звание народного. Он существует и сегодня.

ФРАНКФУРТ-НА-ОДЕРЕ

Перед выездом в Германию она пела в ансамбле «Freundschaft» при Карагандинской филармонии, а трудовую биографию на прежней родине завершила в Немецком культурном центре Семипалатинска, в своем прекрасном немецком ансамбле народной песни и танца «Einheit».

В Германии оказалась в 1993 году. Младшая сестра пригласила обосноваться во Франкфурте-на-Одере, который расположен менее чем в ста километрах от Берлина. Это небольшой уютный городок с фонтанами и музеями, где сестра Эльвиры уже некоторое время жила со своей семьей.

Вызов семье Эльвиры Мут делал Яков Фишер, ранее работавший с певицей в театре в Темиртау. Он приглашал ее поселиться в Штутгарте. Впоследствии Эльвира жалела, что не послушалась его совета. По инициативе Якова Фишера проводились ежегодные встречи поволжских немцев в Бюдингене. На них, конечно же, пела Эльвира Мут. Из Штутгарта добираться туда было бы значительно ближе, чем с восточной границы Германии.

Приехав на родину предков, Эльвира Мут вновь стала нарасхват. Ее желали видеть и слушать на самых разных сценах. Богиня вокального искусства немцев из России – так ее называли.

Прожила Эльвира Мут девяносто лет. Десять лет назад мы потеряли свою любимую певицу. В этом году отмечаем ее столетний юбилей.

За помощь в создании этого очерка и за предоставленные редкие снимки я хотела бы поблагодарить дочь Эльвиры Мут Людмилу Кнаус. Людмила уже в детстве и юности стояла за кулисами на концертах мамы, а повзрослев, участвовала в выступлениях Эльвиры Августовны, аккомпанируя ей. Внук Эльвиры Мут Алеша стал баянистом. Музыкальная династия не прерывается, а бережно хранимые воспоминания о ее зачинателях являются общественным достоянием.

Надежда Рунде

Фото из семейного архива Л. Кнаус