АЛЕКСАНДР ПУШКИН – ПОЖИЗНЕННО ВЛЮБЛЕННЫЙ…

АЛЕКСАНДР ПУШКИН – ПОЖИЗНЕННО ВЛЮБЛЕННЫЙ…

***
О, как легко порой любовь мы губим!
Беспечно рвем связующую нить.
Не потому, что женщину не любим,
А не умеем женщину любить.

Да будь во лбу семь пядей от рожденья,
Но без любви – творцом бы ты не стал.
И Пушкин стих про чудное мгновенье,
Когда бы не любил – не написал.

Сгубившему любовь свою, мне мнится,
Что нам, мужчинам, всем до одного,
Любить любимых надобно учиться
У Пушкина. И только у него.
Г. С. Мануйлов

Как верно! Прежде всего у ПОЭТА мы учимся любви! К теме любви Пушкин обращался на протяжении всей своей жизни. Прошло уже более двухсот лет со дня его рождения, а великие творения поэта продолжают находить все новых и новых читателей по всему миру. А сколько всего написано – в прозе и стихах – о февральской дуэли и смерти Пушкина! Он вдохновляет идущих за ним не столько фактом своего рождения, сколько гибели. Он сам – импульс к рождению новых произведений. Поэзия Пушкина и его судьба прошли и через творчество наших авторов Роберта Корна, Татьяны Куштевской и Лидии Квиндт. Ниже помещаем их зарисовки на пушкинскую тему.

«На смерть Пушкина»

Но над могилою кровавой
Я брошу блеклый мой листок,
Пока сплетет на гробе славы
Другой певец – другой венок.

Эти слова взяты из стихотворения Эдуарда Губера «На смерть Пушкина». Но если аналогичное произведение Михаила Лермонтова большинству наших читателей известно со школькной скамьи, то стихотворение Губера в школьных учебниках отсутствует. В вузовских тоже. Кем же был этот малоизвестный в наше время автор и современник Пушкина? В дореволюционном Петербурге немцы были представлены во всех слоях населения. В столице России были немецкие церкви с многочисленными общинами, знаменитая немецкая школа (Petri-Schule), в которой охотно учились и русские дети, был даже немецкий театр. Не говоря уже о немецкой прессе, традиции которой восходили к самому Петру I: именно по его инициативе в городе стала издаваться «Sankt Petersburger Zeitung».

Были немцы и в окружении Пушкина. Еще во время учебы в Царскосельском лицее он познакомился с Антоном Дельвигом и Вильгельмом Кюхельбекером, которые стали его близкими друзьями. В широкий круг знакомых Пушкина входили, конечно, и петербургские немцы, многие из которых – Н.И. Греч, В.И. Даль, М.А. Корф, А.Н. Вульф и др. – оставили о поэте объективные воспоминания. 

Известно, что общение в просвященных кругах петербургского общества происходило на французском языке, который для Пушкина являлся, практически, родным. Поэт, правда, самостоятельно изучал и немецкий язык. Но, видимо, знаний этого языка для самостоятельного чтения нашумевшей в Европе трагедии «Фауст» Гете ему всё-таки не хватало. А познакомиться с этим произведением ему очень хотелось. Перевода «Фауста» на русский или французский тогда еще не было, поэтому Пушкин  и заинтересовался молодым немцем из Саратова, который прибыл в столицу для учебы в институте корпуса путей сообщения и, по слухам, работал над переводом «Фауста» на русский язык. Звали этого переводчика и поэта Эдуард Губер.

Литературным творчеством он начал заниматься во время учебы. В 1835 Губер закончил перевод первой части трагедии «Фауст», над которой работал 5 лет. Но цензура запретила публикацию перевода и тогда разочарованный поэт порвал рукопись.Жуковский рассказал Пушкину о неудаче, постигшей переводчика. Скорее всего, тогда-то Пушкин впервые и услышал о Губере. Пушкин уговорил его вновь начать работу над «Фаустом». Поэты условились, что каждая из их встреч будет сопровождаться обсуждением очередного отрывка из нового варианта перевода трагедии. Некоторые литературоведы считают, что Пушкин и Губер были друзьями. Это, скорее всего, преувеличение. Но нет никакого сомнения в том, что трагическая смерть Пушкина потрясла 23-летнего Губера. И лучшее доказательство этому его стихотворение «На смерть Пушкина»:

Я видел гроб его печальный,
Я видел в гробе бледный лик
И в тишине, с слезой прощальной,
Главой на труп его поник.
Но пусть над лирою безгласной
Порветсяя тщетная струна
И не смутит тоской напрасной
Его торжественного сна.
Последний звук с нее сорвется,
Последний звук струны моей,
Как вестник смерти, пронесется
И, может быть, в сердцах людей
На тайный вздох их отзовется;
И мир испуганный вздрогнет,
И в тихий час залогом славы,
В немой тоске, на гроб кровавый
Слезу печали принесет.
Но тесный гроб, добычи жадный,
Не выдаст мертвого певца.
Он спит; ему в могиле хладной
Не нужно бренного венца.
Молчит цевницы звук приветный,
Уснула сладкая мечта,
И, как могила, безответны
Его холодные уста.
В немой тоске, вдали от света,
В своей незнаемой глуши,
Я приношу на гроб поэта
Смиренный дар моей души –
Простой листок в венке лавровом.
Простая дань души простой
Не поразит могучим словом,
Не тронет сердца красотой.
Нет! В грустный час томящей муки
Мне сладких песен не дано;
Мне облекать в живые звуки
Моей тоски не суждено!
Но над могилою кровавой
Я брошу блеклый мой листок,
Пока сплетет на гробе славы
Другой певец – другой венок.

Стихотворение Губера было опубликовано намного позже знаменитого стихотворения Лермонтова. Тем не менее, М.Н. Лонгинов, опубликовавший «На смерть Пушкина» Губера в «Московских ведомостях» утверждает, что люди переписывали данный текст друг у друга и распространяли его в Петербурге.

Др. Роберт Корн

Image
Александр Сергеевич Пушкин и Наталья Николаевна Гончарова в родовом имении Гончаровых Полотняный завод. © Художница Мария Переяславец

Пристанище Дантеса

Когда я работала над книгой о старинных кладбищах «Hier liegt Freund Puschkin…» (Grupello Verlag), мое путешествие напоминало мне нисхождение Данте в мир усопших. Узнав, что я еду в Кольмар (Colmar)на могилу Дантеса, убившего на дуэли Пушкина, муж вежливо предложил: Я поеду с тобой, твой школьный французский очень плох, а я все-таки в Сорбонне учился. Вдруг тебе понадобится переводчик? 

Так и случилось. От Кольмара до кладбища в Зульце, где похоронен Дантес, пришлось брать такси. Путь неблизкий. Нам повезло: таксист был местный, славный пожилой француз, крепыш с седым ёжиком волос и эльзасским акцентом, знаток и любитель истории своего края. Узнав, что мы хотим посетить могилу Дантеса, он воскликнул: «Я вас понимаю. Мсье Дантес был уважаемым человеком и оставил о себе прекрасную память. Он был умным политиком, членом парламента, прекрасным оратором и вообще деятельным хорошим человеком, много сделавшим для Эльзаса.» Мы опешили! Потом осторожно спросили, знает ли он, что Дантес жил в молодости в России. «Да, да, – сказал француз, – он был красивый молодой офицер, а в России нравы в то время были строгие. И дипломату Геккерну даже пришлось усыновить Дантеса, чтобы оградить его от нападок. Кстати могила Геккерна почти рядом с могилой Дантеса.» Мы стали рассказывать этому французу, что Дантес был просто беспримерным злодеем-интриганом, погубившим нашего великого поэта и что он смертельно ранил его на дуэли. «Mon Dieu!» – воскликнул француз, я никогда в это не поверю, вы что-то путаете! Мой прапрадед, который лично знал мсье  Дантеса, оставил дневники, где он писал, что Дантес очень приветливо встречал делегации из России, приезжавшие в Эльзас».

Мы подьехали к кладбищу. Был сентябрь, теплынь, цвели последние осенние цветы, по песчаным дорожкам кладбища прогуливались пожилые пары. Могила Дантеса (его имя на мраморном надгробии D´Antes) была в цветах и действительно находилась рядом с могилой того самого «приёмного отца», дипломата Геккерна, сыгравшего такую зловещую роль в истории травли Пушкина. Я стояла перед могилой Дантеса и думала: «Мартынов, убивший на дуэли Лермонтова, удалился из армии, поселился в Киево-Печёрской лавре. Монахом он не стал, но жил в монастыре уединённо, молился до конца своих дней. Он каялся перед Богом в содеянном и был полон глубочайшего раскаяния…

А Дантес, покинув Россию, сначала поселился в Париже, обзавелся друзьями и покровителями, занялся политикой, преуспел на этом поприще, стал депутатом парламента и даже мэром небольшого французского города. Женат он был на Екатерине, родной сестре жены Пушкина и по воспоминаниям современников по-прежнему был «шармант» и этаким «светским кобельком». Прожил он долгую жизнь, не испытывая никаких угрызений совести. И даже иногда встречался с русскими. Думать об этом было тяжело и все время на память приходили горькие слова Пушкина: «Черт меня дернул родиться в России с душой и талантом!»

Татьяна Куштевская, Фельберт, 15.12.2022

Image
Памятник Пушкину и Онегину на Воскресенской набережной в городе Йошкар-Ола. Скульптор Андрей Ковальчук.
© Ekaterina - stock.adobe.com

О книге «Тайна дуэли Пушкина»

Как всем детям советской страны, в школьные годы преподаватели литературы привили немецкой девочке Лидии Квиндт любовь к творчеству Пушкина. С упоением она читала его волшебные произведения. В своём любимом поэте Лидия ценит гениальность, благодаря которой он получил мировую известность. Об этом и многих других своих «открытиях Пушкина» подробнее она поведала в этом интервью.

Туристическая поездка во Францию, в Эльзас в 2018 году стала основополагающей для дальнейшего труда Лидии, определившего содержание всех ее мыслей и чаяний на будущие 10 лет. Сопровождавшая группу гид много рассказывала о Пушкине и французе Дантесе, о злосчастной дуэли. По пути туристам предложили посетить семейное кладбище Дантесов в Зульце. Надгробные плиты с именами приемного отца Дантеса Геккерна, самого Жоржа Дантеса, его жены Екатерины Гончаровой смотрелись очень скромно, по сравнению с богато украшенными помпезными надгробиями французов. Этот факт ни много ни мало – заставил Лидию усомниться в том, что Дантес был французом! 

Лидия Квиндт: 
– Как известно Жорж Дантес был мэром города Зульца, а затем сенатором Верхнего Рейна. Я провела собственное расследование. Ознакомившись с родословной Жоржа Дантеса, я выяснила, что его предки Антесы переселились в Эльзас после получения наследства на рубеже XVII-XVIII столетия. Они происходили из Weinheim, Rheinland-Pfalz. Отец Жоржа Жозеф Конрад стал продолжателем рода. Мать Мария Анна Луиза происходит из княжеского рода Гацфельд. Ее отец – брат князя Гацфельда, бывшего губернатора Берлина во время его оккупации французами. За верную службу королю Антесы в Эльзасе получили дворянский титул и стали D’Anthes.»

– В анонсе к вашему труду о дуэли Пушкина читаем: «В книге представлены материалы и фотографии, не известные широкой публике ранее. Как вам удалось получить к ним доступ?

– Когда я задумала написать книгу, самым трудоёмким оказался сбор материалов. Отныне все мои отпуска были связаны с именем Пушкина. Я посетила Баден-Баден, место паломничества русских аристократов, затем Висбаден, где сегодня живет праправнучка Пушкина Клотильда фон Ринтелен. Мне посчастливилось поговорить с ней по телефону. Собрав богатый материал в этих поездках, я также сделала некоторые фотографии в Музее Дантесов в Зульце, в Доме-музее Достоевского в Баден-Бадене, на вилле Тургенева. Из доступных источников в мои руки попала фотография младшей дочери Пушкина Натальи с супругом Николаем, принцем Нассаусским. 

Интересный факт: долгое время потомки никого не допускали к архивам Геккернов-Дантесов. Но в сравнительно недавнее время итальянская писательница, славист Серена Витале получила к ним доступ. В итоге, в 1995 году вышла ее книга на итальянском языке под названием «Пуговица Пушкина», в которой была опубликована переписка между Геккерном и Дантесом Петербургского периода, где она полностью оправдала Дантеса. Книга переведена на немецкий язык. 

Во все времена пушкинисты не давали просачиваться к широкой аудитории публикациям с мнениями и исследованиями современных, «новых пушкинистов», которые пытались осветить «двойственность» натуры Пушкина как поэта и человека. Думаю, что интерес к личности Пушкина на его Родине достаточно высок, учитывая его неординарность. У меня есть многие труды и воспоминания современников Пушкина, на которые я опиралась. Как, например, письма Дантеса Петербургского периода, письма отца-Дантеса и многое другое. 

Я находила все новые и новые факты, о которых в советской литературе никогда не упоминали. Реальных доказательств причастности Жоржа Дантеса к анонимным пасквилям нет. Известный пушкинист П.Е.Щеголев сделал заключение, что «император Николай Павлович был хорошо осведомлён о причине и обстоятельствах несчастной дуэли…». Возможно, что авторство пасквилей было установлено и его результат оказался шокирующим. Это была одна из тайн Пушкина, к которой русские литераторы опасались приближаться. Доказано, что Пушкин талантливо использовал мистификации в качестве литературного приема и в других случаях. На сегодняшний день у серьезных исследователей не возникает сомнения в том, что автором «дипломов-пасквилей» является сам Пушкин. 

Книгу Лидии Квиндт 
«Тайна дуэли Пушкина» 
можно заказать у автора 
по телефону 0 71 31 - 38 00 14

Читайте больше из рубрикиТема номераФорумИнтеграцияЛитератураЛиния жизниИстория немцевЖизнь и психологияИнтересноеОтветы на вопросыв печатном формате журнала

This image for Image Layouts addon

ПОДПИСКА НА ЖУРНАЛ

Годовая подписка на журнал "Новые Земляки"
12 ВЫПУСКОВ за 63,- €

Заполнить формуляр
Image

Новые Земляки

«Новые Земляки» – журнал для переселенцев, русскоязычных жителей Германии, завоевавший доверие и уважение многочисленных читателей. Распространяется по подписке по всей территории Германии. Выходит один раз в месяц, двенадцать раз в году.

Kontakt

Verlag Neue Semljaki

Senefelderstr. 12c
33100 Paderborn

werbung@neue-semljaki.de
+49 5251 872 43 79
Mo-Fr 10.00-12.00 Uhr

Наши партнёры

Dominik Motel
KIT-BAU GmbH